Барыня

– Никак нет. На мельницу уехал.

– Слышишь, мужик? Нанялся – так и служи, а не уходи, когда тебе вздумается, черт! Пусть только не придет завтра! Я покажу ему не слушаться! И вам достанется! Слышишь, старуха?

Как только отъехала коляска и скрылась из вида, в окне показался Степан. Бледный, как смерть, дрожащий, он выполз наполовину из окна и погрозил своим большим кулаком темневшему вдали саду. Сад был барский. Погрозив раз шесть, он проворчал что-то, потянулся назад в избу и с шумом опустил раму.

Степан размахнулся и ударил кулаком по скамье, на которой лежала Марья. По его щеке поползла крупная сверкающая слеза. Он смахнул с лица слезу, сел за стол и принялся за кашу. Марья поднялась и, всхлипывая, села за печью, подальше от людей. Съели кашу.

Семен съежился, ударил по плечу Степана и захохотал.

– Чего ж ты сердишься? Я не ругаюсь, говорю только. Сердиться не след. Только отчего же тебе не идти, чудак? Не понимаю! И денег много, и еда хорошая, и пей, сколько душа хочет... Цигарки ее курить станешь, чаю хорошего попьешь...

Семен встал и потянулся.

– Сплю, Степа... Сплю.

– Пущай других награждает. Мне не нужно.

Степан заревел и быстро опустился на полсть.

Стрелкова улыбнулась.

Степан повернулся и шагнул назад.

У барыни навернулись на глазах слезы.

После одной из таких поездок Степан, воротившись со степи, вышел со двора и пошел походить по берегу. В голове у него по обыкновению стоял туман, не было ни одной мысли, а в груди страшная тоска. Ночь была хорошая, тихая. Тонкие ароматы носились по воздуху и нежно заигрывали с его лицом. Вспомнил Степан деревню, которая темнела за рекой, перед его глазами. Вспомнил избу, огород, свою лошадь, скамью, на которой он спал с своей Марьей и был так доволен... Ему стало невыразимо больно...

Степан рванулся и ударил Марью кулаком; ударил так, с горя. Удар пришелся как раз по животу. Марья екнула, ухватилась за живот и села на землю.

Но Семен ничего не отвечал. Он закурил трубку и продолжал свою работу.

– Да знаешь ли ты, негодяй, чей это лес?

Семен сконфузился. Он ни в каком случае не ожидал такого скандала.

– Да так. Во-первых, деньги сейчас же, а во-вторых...

– Собирайся домой! – сказал Максим.