Леший

Михаил Львович Хрущов, помещик, кончивший курс на медицинском факультете.

Дядин. С особенным удовольствием. Прекрасная ветчина. Одно из волшебств тысяча и одной ночи. (Режет.) Я тебе, Жорженька, отрежу по всем правилам искусства. Бетховен и Шекспир так не умели резать. Только вот ножик тупой. (Точит нож о нож.)

Войницкий. Самолюбив очень, оттого и нервы. Скажите при нем, что эта селедка хороша, он сейчас же обидится: почему не его похвалили. Дрянцо порядочное. Вот он идет.

Орловский. Что мне делается? Живу! Именье сыну отдал, дочек за хороших людей повыдавал, и теперь свободней меня человека нет. Знай себе гуляю!

Соня. Какой ты, однако, страшный...

Соня. Бабушка, что с вами?

Федор Иванович (идя в сад, поет). И будешь ты царицей мира, подруга верная моя... (Уходит.)

Серебряков. Я всех замучил. Конечно!

Хрущов (смеется). А вы не будьте наблюдательны. (Нежно.) Пойдемте в постель. Здесь вам неудобно. В постели и теплей и покойней. Пойдемте... Там я вас выслушаю и... и все будет прекрасно.

Федор Иванович. Ну, со скалы так со скалы... черт ли в том? Что ты сегодня такой печальный? Профессора жаль, что ли?

Хрущов. Да нет, нет...

Елена Андреевна. Мне хочется играть... Я сыграла бы теперь что-нибудь...

Елена Андреевна. Не глядите... Пустите меня...

Соня. Вы у нас, Юлечка? А я не знала...

Федор Иванович. Слушаю-с... (Идет и возвращается.) Я тронут... Будем рассуждать мирно. Видите ли... На этом свете я все испытал, даже уху из золотых рыбок два раза ел... Только вот еще на шарах не летал и ни разу еще у ученых профессоров жен не увозил...

Войницкий. Нет, дайте мне воды... (Пьет воду.) Говорите что хотите! Что хотите!

Елена Андреевна. Продолжай, продолжай...

Дядин (в дверях). Что такое?

Хрущов. А я, Илья Ильич, опять к тебе пришел работать. Не сидится дома. Вели по-вчерашнему поставить под это дерево мой стол, да и скажи, чтобы две лампы приготовили. Уж начинает смеркаться...

Желтухин. Пойти позвать его. (Идет и напевает.) "Невольно к этим грустным берегам..." (Уходит.)