Лошадиная фамилия

– Тут, в нашем уезде, ваше превосходительство, – сказал он, – лет десять назад служил акцизный Яков Васильич. Заговаривал зубы – первый сорт. Бывало, отвернется к окошку, пошепчет, поплюет – и как рукой! Сила ему такая дадена...

– Ерунда! Шарлатанство!

– Пошли, Алеша! – взмолилась генеральша. – Ты вот не веришь в заговоры, а я на себе испытала. Хотя ты и не веришь, но отчего не послать? Руки ведь не отвалятся от этого.

Генерал сел за стол и взял перо в руки.

– Васильичу... Якову Васильичу... а по фамилии... А фамилию вот и забыл!.. Васильичу... Черт... Как же его фамилия? Давеча, как сюда шел, помнил... Позвольте-с...

– Ну, что же? Скорей думай!

– Никак нет. Постойте... Кобылицын... Кобылятников... Кобелев...

– Нет, и не Жеребчиков... Лошадинин... Лошаков... Жеребкин... Все не то!

– Сейчас. Лошадкин... Кобылкин... Коренной...

– Никак нет. Пристяжкин... Нет, не то! Забыл!

Иван Евсеич медленно вышел, а генерал схватил себя за щеку и заходил по комнатам.

Приказчик вышел в сад и, подняв к небу глаза, стал припоминать фамилию акцизного:

Немного погодя его позвали к господам.

– Никак нет, ваше превосходительство.

И в доме, все наперерыв, стали изобретать фамилии. Перебрали все возрасты, полы и породы лошадей, вспомнили гриву, копыта, сбрую... В доме, в саду, в людской и кухне люди ходили из угла в угол и, почесывая лбы, искали фамилию...

– Табунов? – спрашивали у него. – Копытин? Жеребовский?

– Папа! – кричали из детской. – Тройкин! Уздечкин!

– Гнедов! – говорили ему. – Рысистый! Лошадицкий!

Генерал не спал всю ночь, ходил из угла в угол и стонал... В третьем часу утра он вышел из дому и постучался в окно к приказчику.

– Нет, не Меринов, ваше превосходительство, – ответил Иван Евсеич и виновато вздохнул.