Медведь

(Посвящена Н. Н. Соловцову)

Лука. Нехорошо, барыня... Губите вы себя только... Горничная и кухарка пошли по ягоды, всякое дыхание радуется, даже кошка, и та свое удовольствие понимает и по двору гуляет, пташек ловит, а вы цельный день сидите в комнате, словно в монастыре, и никакого удовольствия. Да право! Почитай, уж год прошел, как вы из дому не выходите!..

Попова (вздрагивает). Кто это? Скажи, что я никого не принимаю!

Попова. Я не при-ни-ма-ю!

Попова (не подавая руки). Что вам угодно?

Смирнов. А у меня теперь такое настроение, что если я завтра не заплачу процентов, то должен буду вылететь в трубу вверх ногами. У меня опишут имение!

Смирнов. Стало быть, не можете заплатить?

Смирнов. Я приехал не к приказчику, а к вам! На кой леший, извините за выражение, сдался мне ваш приказчик!

Смирнов. Дай рюмку водки!

Лука (в сторону). Навязался, леший, на нашу голову... Принесла нелегкая...

Попова. Но что же мне делать, если у меня нет денег? Как странно!

Смирнов. Нет-с, я умею держать себя в женском обществе!

Смирнов (презрительный смех). Траур!.. Не понимаю, за кого вы меня принимаете? Точно я не знаю, для чего вы носите это черное домино и погребли себя в четырех стенах! Еще бы! Это так таинственно, поэтично! Проедет мимо усадьбы какой-нибудь юнкер или куцый поэт, взглянет на окна и подумает: "Здесь живет таинственная Тамара, которая из любви к мужу погребла себя в четырех стенах". Знаем мы эти фокусы!

Смирнов. Заплатите мне деньги, и я уеду.

Попова. Прошу вас уйти!

Смирнов (вскакивая). Молчать! С кем ты разговариваешь? Я из тебя салат сделаю!

Попова (сжимая кулаки и топая ногами). Вы мужик! Грубый медведь! Бурбон! Монстр!

Лука. Батюшки!.. Угодники!.. Воды!

Попова. Сию минуту! После мужа остались пистолеты... Я сейчас принесу их сюда... (Торопливо идет и возвращается.) С каким наслаждением я влеплю пулю в ваш медный лоб! Черт вас возьми! (Уходит.)

Лука (плачет). Батюшка... родимый, уйди!