Ненужная победа - Глава 2
Щелкнул замок. Дверь тихо отворилась. Перед носом барона прошмыгнула из уборной хорошенькая, улыбающаяся горничная. Барон сделал шаг вперед, и его обоняние утонуло в тонких запахах уборной. Она стояла у темного окна, закутавшись в шаль. Около нее лежало платье, которое ей предстояло надеть... Щеки ее были красны. Она сгорала со стыда...
"Боже мой, как она еще невинна!" – подумал барон и, поклонившись, сказал:
– Прошу прощения! Я через минуту уезжаю, а потому...
Дебютантка подняла глаза на барона. Глаза ее были полны любопытства. Она видела его в первый раз, но она так много слышала о нем, находясь еще в театральном училище! Она его давно уже обожала понаслышке.
– Что вам угодно, барон? – спросила она после тяжелого, минутного молчания.
– Вы извините, mademoiselle, что я так настойчив, но... честное слово, вы мне нравитесь!
Дебютантка потупилась. Щеки ее еще больше покраснели.
– Я не люблю комплиментов, – сказала она.
"Боже, как она невинна!" – подумал барон и сказал:
– Сколько жалованья назначило вам ваше начальство?
– Еще не назначало, а назначит... Сколько – не знаю... На первых порах, вероятно, не более двух тысяч талеров...
– Гм... Цена хорошая... На первых порах достаточно.
Барон умолк и впился глазами в дебютантку. Дебютантка готова была провалиться сквозь землю от стыда и ожидания.
– Если вы ко мне приедете, – сказал, помолчав, фон Зайниц, – то вы получите в сто пятьдесят раз больше.
Розовые щеки дебютантки стали белы, как полотно сорочки барона... Дебютантка вскрикнула, всплеснула руками и, как оглушенная выстрелом из сотни пушек, сразу упала на обитое бархатом кресло. С ней сделался истерический припадок. Фон Зайниц поклонился и вышел. Когда в уборную вошла горничная, дебютантка рыдала. Рыдания были отрывистые, смешанные со смехом... Горничная испугалась, выбежала из уборной, и чрез минуту вся сцена разделилась на кучки. Кучки шептались, искоса поглядывали на дверь уборной и не знали, что им делать: возмущаться дерзким поступком барона или же... завидовать счастью рыдающей дебютантки? Жених, как сумасшедший, вломился в уборную, пал к ее ногам и завопил:
– Не плачьте, моя милая! Это оскорбление не пройдет ему даром! Но... зачем, черт возьми, вы отперли дверь этому демону?
Дебютантка положила свое заплаканное лицо на белую манишку жениха, положила свои руки на его плечи и прошептала:
– О, Жорж! Как я счастлива! Как мы с тобой счастливы! Он пообещал в сто пятьдесят раз больше, а мы учили в театральном училище, что барон фон Зайниц умеет держать свое слово! Жаль только, что он некрасив! Но... В сто пятьдесят раз больше!! Пойди, мой друг, попроси, чтобы объявили публике, что я по болезни продолжать игру не могу!
На следующий день дебютантка получила от "обожаемого" фон Зайниц жалованье вперед за три месяца...
Этот анекдот правдоподобен, но насколько он правдив, я не знаю.
Второй расходной статьей барона были карты. Зайниц играл очень редко. Он скучал за картами. Но раз севши, от скуки проигрывал он громаднейшие куши. От скуки же он изобрел и свою собственную карточную игру. Его игра слишком проста. Она называлась "Черные и Красные".
– Красная или черная? – спрашивал Зайниц своего партнера, показывая ему сорочку карты. – Если угадаете, то вы выиграли, а если не угадаете, то я выиграл.