Ненужная победа - Глава 4
– Хорошо же вы принимаете своих гостей! – сказала графиня, идя навстречу Артуру. – Хорош вы хозяин! Вы гуляете, а гостья ожидает вас уже более часа...
– Я ходил за вином, – оправдался Артур. – Прошу садиться! Нам с вами не впервые приходится сидеть на траве. Помните былое время?
Графиня и Артур сели на траву и принялись вспоминать былое... Они вспоминали, но не касались ни любви, ни разрыва... Разговор вертелся около венского житья-бытья, дома Гейленштралей, артистов, вечерних прогулок... Барон говорил и пил. Графиня отказалась от вина. Выпив бутылку, Артур слегка опьянел; он начал хохотать, острить, говорить колкости.
– Вы чем теперь питаетесь? – спросил он между прочим.
– Чем? Гм... Известно чем... Гольдаугены не бедны...
– Вы едите и пьете, значит, графское?
– Не понимаю, для чего эти вопросы?!
– Но умоляю вас, ответьте, Тереза. Вы графское едите и пьете?
– Ну да!..
– Странно. Вы терпеть не можете графа и в то же время живете у него на хлебах... Ха-ха-ха... Каково? Каковы, черт возьми, правила? Меня ваши мудрые люди считают шарлатаном; какого же они мнения о вас? Ха-ха-ха!
По лицу графини пробежала туча.
– Не пейте больше, барон, – сказала она строго. – Вы делаетесь пьяны и начинаете говорить дерзости. Вы знаете, что обстоятельства заставляют меня жить еще у Гольдаугена.
– Какие обстоятельства? Боязнь злых языков? Стара песня! А скажите мне, пожалуйста, графиня, сколько обязуется давать вам ежегодно граф после развода?
– Ничего...
– А зачем вы говорите неправду? Да вы не сердитесь... Я по-дружески. Не теребите хлыста. Он не виноват. Ба!
Барон ударил себя по лбу и приподнялся.
– Позвольте... Как же это я раньше-то не обратил внимания?
– Что такое?
Глаза барона забегали. Они перебегали с лица графини на хлыст, с хлыста на ее лицо. Он нервно задвигался.
– Как же это я раньше не вспомнил! – забормотал он. – Так это вы изволили угостить старого толстяка и мою девочку в тюльпане?
Графиня сделала большие глаза и пожала плечами.
– В тюльпане... Толстяка... Что вы бормочете, фон Зайниц? Вы стали заговариваться. Пить не нужно!
– Драться не нужно, милостивая государыня!
Барон побледнел и ударил себя кулаком по груди.
– Драться не нужно, чтобы черт вас взял с вашими аристократическими замашками! Слышите?
Графиня вскочила. Ее глаза расширились и заблистали гневом.
– Не забывайтесь, барон! – сказала она. – Не угодно ли вам взять вашего черта обратно? Я не понимаю вас!
– Не угодно! К черту! Не думаете ли еще отказаться от вашего низкого поступка?
Глаза графини сделались еще больше. Она не понимала.
– Какого поступка? От чего мне отказываться? Я не понимаю вас, барон!
– А кто во дворе графа Гольдаугена вот этим самым хлыстом ударил по лицу старого скрипача? Кто повалил его под ноги вот этой самой лошади? Мне назвали графиню Гольдауген, а графиня Гольдауген только одна?
Яркий, как зарево пожара, румянец выступил на лице графини. Начиная от висков, он разлился до самого кружевного воротничка. Графиня страшно смутилась. Она закашлялась.
– Я не понимаю вас, – забормотала она... – Какого скрипача? Что вы... болтаете? Образумьтесь, барон!
– Полноте! К чему лгать? В былые годы вы умели лгать, но не ради таких мелочей! За что вы его ударили?
– Кого? Про кого вы говорите?