Сирена

– Жареные гуси мастера пахнуть, – сказал почетный мировой, тяжело дыша.

– Искры... – повторил он, жмурясь. – Как только выпили, сейчас же закусить нужно.

– М-да... – согласился почетный мировой, жмуря глаза. – Для закуски хороши также, того... душоные белые грибы...

– Иван Гурьич! – сказал плачущим голосом председатель. – Из-за вас я третий лист испортил!

– Ну-с, перед кулебякой выпить, – продолжал секретарь вполголоса; он уже так увлекся, что, как поющий соловей, не слышал ничего, кроме собственного голоса. – Кулебяка должна быть аппетитная, бесстыдная, во всей своей наготе, чтоб соблазн был. Подмигнешь на нее глазом, отрежешь этакий кусище и пальцами над ней пошевелишь вот этак, от избытка чувств. Станешь ее есть, а с нее масло, как слезы, начинка жирная, сочная, с яйцами, с потрохами, с луком...

– Это черт знает что... – проворчал участковый, отходя к другому окну.

– Не буду, не буду! Виноват-с! – извинился секретарь и продолжал шепотом: – Как только скушали борщок или суп, сейчас же велите подавать рыбное, благодетель. Из рыб безгласных самая лучшая – это жареный карась в сметане; только, чтобы он не пах тиной и имел тонкость, нужно продержать его живого в молоке целые сутки.

– Ну, так я сам поеду! Черт с вами!

– Хорош также судак или карпий с подливкой из помидоров и грибков. Но рыбой не насытишься, Степан Францыч; это еда несущественная, главное в обеде не рыба, не соусы, а жаркое. Вы какую птицу больше обожаете?

– К несчастью, я не могу вам сочувствовать: у меня катар желудка.