Мертвые души - Том второй - Глава 4

– Тебе нужно было съездить самому растолковать. Переговори с ним сам.

– Ну нет. Он чересчур уже заважничал. Я к нему не поеду. Поезжай, если хочешь, ты.

– Я бы поехал, но ведь я не мешаюсь. Он может меня и провести и обмануть.

– Да если угодно, так я поеду, – сказал Чичиков.

Василий взглянул на него и подумал: «Экой охотник ездить!»

– Вы мне подайте только понятие, какого рода он человек, – сказал Чичиков, – и в чем дело.

– Мне совестно наложить на вас такую неприятную комиссию, потому что одно изъяснение с таким человеком для меня уже неприятная комиссия. Надобно вам сказать, что он из простых, мелкопоместных дворян нашей губернии, выслужился в Петербурге, вышел кое-как в люди, женившись там на чьей-то побочной дочери, и заважничал. Задает здесь тоны. Да у нас в губернии, слава богу, народ живет не глупый: мода нам не указ, а Петербург – не церковь.

– Конечно, – сказал Чичиков, – а дело в чем?

– А дело, по-настоящему, вздор. У него нет достаточно земли, – ну, он и захватил чужую пустошь, то есть он рассчитывал, что она не нужна, и о ней хозяева , а у нас, как нарочно, уже испокон века собираются крестьяне праздновать там Красную горку. По этому-то поводу я готов пожертвовать лучше другими лучшими землями, чем отдать ее. Обычай для меня – святыня.

– Стало быть, вы готовы уступить ему другие земли?

– То есть, если бы он не так со мной поступил; но он хочет, как я вижу, знаться судом. Пожалуй, посмотрим, кто выиграет. Хоть на плане и не так ясно, но есть свидетели – старики еще живы и помнят.

«Гм! – подумал Чичиков. – Оба-то, как вижу, с душком». И сказал вслух:

– А мне кажется, что это дело обделать можно миролюбно. Все зависит от посредника. Письмен...[98]

......

...что и для вас самих будет очень выгодно перевесть, например, на мое имя всех умерших душ, какие по сказкам последней ревизии числятся в имениях ваших, так, чтобы я за них платил подати. А чтобы не подать какого соблазна, то передачу эту вы совершите посредством купчей крепости, как бы эти души были живые.

«Вот тебе на! – подумал Леницын. – Это что-то престранное». И несколько даже отодвинулся со стулом назад, потому что совершенно озадачился.

– Я никак в том не сомневаюсь, что вы на это дело совершенно будете согласны, – сказал Чичиков, – потому что это дело совершенно в том роде, как мы сейчас говорили. Совершено оно будет между солидными людьми втайне, и соблазна никому.

Что тут делать? Леницын очутился в затруднительном положении. Он никак не мог предвидеть, чтобы мнение, им незадолго изъявленное, привело его к такому быстрому осуществленью на деле. Предложение было до крайности неожиданно. Конечно, ничего вредоносного ни для кого не могло быть в этом поступке: помещики все равно заложили бы также эти души наравне с живыми, стало быть, казне убытку не может быть никакого; разница в том, что они были бы в одних руках, а тогда были бы в разных. Но тем не менее он затруднился. Он был законник и делец, и делец в хорошую сторону: неправо не решил бы он дела ни за какие подкупы. Но тут он остановился, не зная, какое имя дать этому действию – правое ли оно или неправое. Если бы кто-нибудь другой обратился к нему с таким предложением, он мог бы сказать: «Это вздор! пустяки! Я не хочу играть в куклы или дурачиться». Но гость уже так ему понравился, так они сошлись во многом насчет успехов просвещенья и наук, – как отказать? Леницын находился в презатруднительном положении.