Отрывок

Марья Александровна, пожилых лет дама, и Михал Андреевич, ее сын.

Миша (вытаращив глаза). В военной?

Миша. Помилуйте, да разве вы не знаете: ведь нужно начинать с юнкеров?

Миша. Но, матушка, ведь мне год, всего год осталось до коллежского асессора. Я уже два года, как в чине титулярного советника.

Миша. Да какая же причина?

Марья Александровна. Да, я хочу назло, чтобы мой сын тоже служил в гвардии и был бы на всех придворных балах.

Миша. Да разве этим вы ей досадите?

Миша. За одним разом – и переменить службу и женить?

Миша. Да ведь она, матушка, дура первоклассная.

Марья Александровна. Пожалуйста, не говори этого! Будто я не знаю, что ты либерал; и знаю даже, кто тебе все это внушает: все этот скверный Собачкин.

Миша. Но, матушка, а если нельзя это сделать?

Миша. Ах, маменька, клянусь, никогда еще не было подобной! Ангел, ангел и лицом и душою!

Миша. Редкий человек, удивительный человек!

Марья Александровна. Довольно, довольно! Больше я не в силах слушать. Все знаю, все: влюбился в потаскушку, дочь какого-нибудь фурьера, которая занимается, может, публичным ремеслом.

Миша (бросаясь). Матушка, успокойтесь! вы сами создаете для себя...

Собачкин. Марья Александровна! извините великодушно, что так давно не был. Ей-Богу, никак не мог! Поверить не можете, сколько дел; знал, что будете гневаться, право, знал... (Увидя Мишу.) Здравствуй, брат! Как ты?

Собачкин (усмехаясь). Я приехал рассказать вам один преинтересный анекдот.

Марья Александровна. Что ж такое?

Марья Александровна (всплеснув руками). Ах, Боже мой, какой страм! Как это до сих пор я ничего об этом не знала? Я вам скажу, что я почти всегда была уверена, что она в состоянии это сделать.

Марья Александровна. Пожалуйста.