Фома Гордеев - Глава 4
– Буду... Ты что это какая, нездоровится, что ли?
– Иди в столовую, а я скажу, чтоб самовар дали... – проговорила она, не отвечая на его вопрос.
Он прошел в одну из маленьких комнат дома с двумя окнами в палисадник. Среди нее стоял овальный стол, его окружали старинные стулья, обитые кожей, в одном простенке висели часы в длинном ящике со стеклянной дверью, в углу стояла горка с серебром.
– Ты с обеда? – спросила Люба, входя.
Фома молча кивнул головой.
– Ну что, парадно?
– Беда! – усмехнулся Фома. – Я точно на угольях сидел... Все – как павлины, а я – как сыч...
Люба, расставляя посуду, ничего не ответила ему.
– Ты чего в самом деле скучная какая? – снова спросил Фома, взглянув на ее хмурое лицо.
Она обернулась к нему и с восторгом, с тоской сказала:
– Ах, Фома! Какую я книгу прочитала! Если б ты мог это понимать!
– Видно, хороша книга, коли этак перевернуло тебя... – усмехнулся Фома.
– Я не спала... всю ночь читала... Ты пойми: читаешь – и точно пред тобой двери раскрываются в какое-то другое царство... И люди другие, и речи, и... все! Вся жизнь...
– Не люблю я этого... – недовольно сказал Фома. – Выдумки, обман. Театр тоже вот... Купцы выставлены для насмешки... разве они в самом деле такие глупые? Как же! Возьми-ка крестного...
– Театр – это та же школа, Фома, – поучительно сказала Люба. – Купцы такие были... И какой может быть в книгах обман?
– Как в сказках... Не настоящее все...
– Ошибаешься! Ты ведь не читал книг, – как же можешь судить? Именно они-то и есть настоящее. Они учат жить.
– Ну! – махнул рукой Фома. – Брось... никакого толку не будет от книг твоих!.. Вон отец-то у тебя книг не читает, а... ловок он! Смотрел я на него сегодня – завидно стало. Так это он со всеми обращается... свободно, умеючи, для всякого имеет слово... Сразу видно, что чего он захочет, того и добьется.
– Чего он добивается? – воскликнула Люба. – Денег только... А есть люди, которые хотят счастья для всех на земле... и для этого, не щадя себя, работают, страдают, гибнут! Разве можно отца равнять с ними?!
– Не равняй!.. Им, стало быть, одно нравится, а крестному другое...
– Им ничего не нравится!
– Это как же?
– Они хотят все изменить...
– Так ведь чего-нибудь ради они стараются? – резонно возразил Фома. – Чего-нибудь хотят?
– Счастья для всех! – горячо вскричала Люба.
– Ну, я этого не понимаю... – качая головой, сказал Фома. – Кто это там о моем счастье заботится? И опять же, какое они счастье мне устроить могут, ежели я сам еще не знаю, чего мне надо? Нет, ты вот что, ты бы на этих посмотрела... на тех, что вот обедали...
– Это не люди! – категорически объявила Люба.
– Да уж я там не знаю, кто они по-твоему, но только видно сразу – место свое они знают. Ловкий народ... развязный...
– Эх, Фома! – огорченно воскликнула Люба. – Ничего ты не понимаешь! Ничто тебя не волнует! Ленивый ты какой-то...
– Ну, поехала! Просто я еще не осмотрелся...
– Просто ты – пустой, – объявила Люба решительно и твердо.
– В душе моей ты не была... – возразил спокойно Фома. – Дум моих ты не знаешь...
– О чем тебе думать? – сказала Люба, пожимая плечами.
– Эко! Один я? Это раз... Жить мне надо? Это два. В теперешнем моем образе совсем нельзя жить – я это разве не понимаю? На смех людям я не хочу... Я вон даже говорить не умею с людьми... Да и думать я не умею... – заключил Фома свою речь и смущенно усмехнулся.
– Читать нужно, учиться нужно, – убедительно советовала Люба, расхаживая по комнате.