Мать - Часть 2 - Глава 20
– Один ударил, становой приказал ему. А все – ничего, вступились даже – нельзя, говорят, бить...
– Н-да-а, – мужики-то начинают понимать, где кто стоит и зачем.
– Там тоже есть разумные...
– Где их нет? Нужда! Везде они есть – найти трудно.
Николай принес бутылку спирта, положил углей в самовар и молча ушел. Проводив его любопытными глазами, Игнат спросил мать тихонько:
– Барин-то – доктор?
– В этом деле нет господ, все – товарищи...
– Чудно мне! – сказал Игнат, недоверчиво и растерянно улыбаясь.
– Что – чудно?
– Да – так. На одном конце рожи бьют, на другом – ноги моют, а в середине – что?
Дверь из комнаты распахнулась, и Николай, стоя на пороге, сказал:
– А в середине люди, которые лижут руки тем, кто рожи бьет, и сосут кровь тех, чьи рожи бьют, – вот середина!
Игнат уважительно взглянул на него и, помолчав, проговорил:
– Это – похоже!
Парень встал, переступил с ноги на ногу, твердо упираясь ими в пол, и заметил:
– Как новые стали! Спасибо вам...
Потом сидели в столовой и пили чай, а Игнат рассказывал солидным голосом:
– Я разносчиком газеты был, ходить я очень здоров.
– Много народа читает? – спросил Николай.
– Все, которые грамотные, даже богачи читают, – они, конечно, не у нас берут... Они ведь понимают – крестьяне землю своей кровью вымоют из-под бар и богачей, – значит, сами и делить ее будут, а уж они так разделят, чтобы не было больше ни хозяев, ни работников, – как же! Из-за чего и в драку лезть, коли не из-за этого!
Он даже как бы обиделся и смотрел на Николая недоверчиво, вопросительно. Николай молча улыбался.
– А ежели сегодня подрались всем миром – одолели, значит – а завтра опять – один богат, а другой беден, – тогда – покорно благодарю! Мы хорошо понимаем – богатство, как сыпучий песок, оно смирно не лежит, а опять потечет во все стороны! Нет, уж это зачем же!
– А ты не сердись! – шутя сказала мать. Николай задумчиво воскликнул:
– Как бы нам поскорее направить туда листок об аресте Рыбина!
Игнат насторожился.
– А есть листок? – спросил он.
– Да.
– Давайте – я снесу! – предложил парень, потирая руки. Мать тихонько засмеялась, не глядя на него.
– Да ведь устал ты и боишься, сказал?
Игнат, приглаживая широкой ладонью кудрявые волосы на голове, деловито и спокойно сказал:
– Страх – страхом, а дело – делом! Вы чего насмехаетесь? Ишь вы, тоже!
– Эх ты, – дитя ты мое! – невольно воскликнула мать, поддаваясь чувству радости, вызванному им. Он ухмыльнулся, сконфуженный.
– Ну вот – дитя!
Заговорил Николай, разглядывая парня добродушно прищуренными глазами:
– Вы не пойдете туда...
– А – что? Куда же я? – беспокойно спросил Игнат.
– Вместо вас пойдет другой, а вы ему подробно расскажете, что надо делать и как – хорошо?
– Ладно! – сказал Игнат, не вдруг и неохотно.
– А вам мы достанем хороший паспорт и устроим вас лесником.
Парень быстро вскинул голову и спросил, обеспокоенный:
– А ежели мужики за дровами приедут или там... вообще, – как же я? Вязать? Это – не подойдет мне...
Мать засмеялась и Николай тоже, это снова смутило и огорчило парня.
– Не беспокойтесь! – утешил его Николай. – Не придется вам вязать мужиков, – уж поверьте!..
– Ну то-то! – молвил Игнат и успокоился, весело улыбаясь. – Мне бы вот на фабрику, там, говорят, ребята довольно умные...
Мать поднялась из-за стола и, задумчиво глядя в окна, проговорила:
– Эх, жизнь! Пять раз в день насмеешься, пять наплачешься! Ну, кончил, Игнатий? Иди спать...
– Да я не хочу...
– Иди, иди...