Мать - Часть 2 - Глава 22
Звонок повторился менее громко, точно человек за дверью тоже не решался. Николай и мать встали и пошли вместе, но у двери в кухню Николай отшатнулся в сторону, сказав:
– Лучше – вы...
– Не согласен? – твердо спросила девушка, когда мать открыла ей дверь.
– Нет.
– Я знала это! – просто выговорила Саша, но лицо у нее побледнело. Она расстегнула пуговицы пальто и, снова застегнув две, попробовала снять его с плеч. Это не удалось ей. Тогда она сказала:
– Дождь, ветер, – противно! Здоров?
– Да.
– Здоров и весел, – негромко сказала Саша, рассматривая свою руку.
– Пишет, чтобы Рыбина освободить! – сообщила мать, не глядя на девушку.
– Да? Мне кажется – мы должны использовать этот план, – медленно проговорила девушка.
– Я тоже так думаю! – сказал Николай, появляясь в двери. – Здравствуйте, Саша!
Протянув руку, девушка спросила:
– В чем же дело? Все согласны, что план удачен?..
– А кто организует? Все заняты...
– Давайте мне! – быстро сказала Саша, вставая на ноги. – У меня есть время.
– Берите! Но надо спросить других...
– Хорошо, я спрошу! Я сейчас же и пойду.
И снова начала застегивать пуговицы пальто уверенными движениями тонких пальцев.
– Вы отдохнули бы! – предложила мать.
Она тихонько улыбнулась и ответила, смягчая голос:
– Не беспокойтесь, я не устала...
И, молча пожав им руки, ушла, снова холодная и строгая. Мать и Николай, подойдя к окну, смотрели, как девушка прошла по двору и скрылась под воротами. Николай тихонько засвистал, сел за стол и начал что-то писать.
– Займется этим делом, и будет легче ей! – сказала мать задумчиво и тихо.
– Да, конечно! – отозвался Николай и, обернувшись к матери, с улыбкой на добром лице спросил: – А вас, Ниловна, миновала эта чаша, – вы не знали тоски по любимом человеке?
– Ну! – воскликнула она, махнув рукой. – Какая там тоска? Страх был – как бы вот за того или этого замуж не выдали.
– И никто не нравился?
Она подумала и ответила:
– Не помню, дорогой мой. Как не нравиться?.. Верно, кто-нибудь нравился, только – не помню!
Посмотрела на него и просто, со спокойной грустью закончила:
– Много бил меня муж, все, что до него было, – как-то стерлось в памяти.
Он отвернулся к столу, а она на минуту вышла из комнаты, и, когда вернулась, Николай, ласково поглядывая на нее, заговорил, тихонько и любовно гладя словами свои воспоминания:
– А у меня, видите ли, тоже вот, как у Саши, была история! Любил девушку – удивительный человек была она, чудесный. Лет двадцати встретил я ее и с той поры люблю, и сейчас люблю, говоря правду! Люблю все так же – всей душой, благодарно и навсегда...
Стоя рядом с ним, мать видела глаза, освещенные теплым и ясным светом. Положив руки на спинку стула, а на них голову свою, он смотрел куда-то далеко, и все тело его, худое и тонкое, но сильное, казалось, стремится вперед, точно стебель растения к свету солнца.
– Что же вы – женились бы! – посоветовала мать.
– О! Она уже пятый год замужем...
– А раньше-то чего же?
Подумав, он ответил:
– Видите ли, у нас все как-то так выходило – она в тюрьме – я на воле, я на воле – она в тюрьме или в ссылке. Это очень похоже на положение Саши, право! Наконец ее сослали на десять лет в Сибирь, страшно далеко! Я хотел ехать за ней даже. Но стало совестно и ей и мне. А она там встретила другого человека, – товарищ мой, очень хороший парень! Потом они бежали вместе, теперь живут за границей, да...
Николай кончил говорить, снял очки, вытер их, посмотрел стекла на свет и стал вытирать снова.