На дне - Действие третье

Наташа (отвертываясь в сторону, негромко). Не плачь... не надо!

(Лука, улыбаясь, гладит голову Насти.)

Бубнов (хохочет). Ах... чертова кукла! а?

Барон (тоже смеется). Дедка! Ты думаешь – это правда? Это все из книжки «Роковая любовь»... Все это – ерунда! Брось ее!..

Наташа. А тебе что? Ты! Молчи уж... коли бог убил...

Настя (яростно). Пропащая душа. Пустой человек! Где у тебя – душа?

Лука (берет Настю за руку). Уйдем, милая! ничего... не сердись! Я – знаю... Я – верю! Твоя правда, а не ихняя... Коли ты веришь, была у тебя настоящая любовь... значит – была она! Была! А на него – не сердись, на сожителя-то... Он... может, и впрямь из зависти смеется... у него, может, вовсе не было настоящего-то... ничего не было! Пойдем-ка!..

Настя (крепко прижимая руки ко груди). Дедушка! Ей-богу... было это! Все было!.. Студент он... француз был... Гастошей звали... с черной бородкой... в лаковых сапогах ходил... разрази меня гром на этом месте! И так он меня любил... так любил!

Лука. Я – знаю! Ничего! Я верю! В лаковых сапогах, говоришь? А-яй-ай! Ну – и ты его тоже – любила?

(Уходят за угол.)

Барон. Ну и глупа же эта девица... добрая, но... глупа – нестерпимо!

Бубнов. И чего это... человек врать так любит? Всегда – как перед следователем стоит... право!

Наташа. Видно, вранье-то... приятнее правды... Я – тоже...

Барон. Что – тоже? Дальше?!

Наташа. Выдумываю... Выдумываю и – жду...

Барон. Чего?

Наташа (смущенно улыбаясь). Так... Вот, думаю, завтра... приедет кто-то... кто-нибудь... особенный... Или – случится что-нибудь... тоже – небывалое... Подолгу жду... всегда – жду... А так... на самом деле – чего можно ждать?

(Пауза.)

Барон (с усмешкой). Нечего ждать... Я – ничего не жду! Все уже... было! Прошло... кончено!.. Дальше!

Наташа. А то... воображу себе, что завтра я... скоропостижно помру... И станет от этого – жутко... Летом хорошо воображать про смерть... грозы бывают летом... всегда может грозой убить...

Барон. Нехорошо тебе жить... эта сестра твоя... дьявольский характер!

Наташа. А кому – хорошо жить? Всем плохо... я вижу...

Клещ (до этой поры неподвижный и безучастный – вдруг вскакивает). Всем? Врешь! Не всем! Кабы – всем... пускай! Тогда – не обидно... да!

Бубнов. Что тебя – черт боднул? Ишь ты... взвыл как!

(Клещ снова ложится на свое место и ворчит.)

Барон. А... надо мне к Настенке мириться идти... не помиришься – на выпивку не даст...

Бубнов. Мм... Любят врать люди... Ну, Настька... дело понятное! Она привыкла рожу себе подкрашивать... вот и душу хочет подкрасить... румянец на душу наводит... А... другие – зачем? Вот – Лука, примерно... много он врет... и без всякой пользы для себя... Старик уж... Зачем бы ему?

Барон (усмехаясь, отходит). У всех людей – души серенькие... все подрумяниться желают...

Лука (выходит из-за угла). Ты, барин, зачем девку тревожишь? Ты бы не мешал ей... пускай плачет-забавляется... Она ведь для своего удовольствия слезы льет... чем тебе это вредно?

Барон. Глупо, старик! Надоела она... Сегодня – Рауль, завтра – Гастон... а всегда одно и то же! Впрочем – я иду мириться с ней... (Уходит.)

Лука. Поди-ка, вот... приласкай! Человека приласкать – никогда не вредно...

Наташа. Добрый ты, дедушка... Отчего ты – такой добрый?