На дне - Действие первое

Пепел. Чего она со мной... так? Отвергает... Все равно ведь – пропадет здесь...

Бубнов. Через тебя пропадет...

Пепел. Зачем – через меня? Я ее – жалею...

Бубнов. Как волк овцу...

Пепел. Врешь ты! Я очень... жалею ее... Плохо ей тут жить... я вижу...

Клещ. Погоди, вот Василиса увидит тебя в разговоре с ней...

Бубнов. Василиса? Н-да, она своего даром не отдаст... баба – лютая...

Пепел (ложится на нары). Подите вы к чертям оба... пророки!

Клещ. Увидишь... погоди!..

Лука (в кухне, напевает). Середь но-очи... пу-уть дорогу не-е видать...

Клещ (уходя в сени). Ишь, воет... тоже...

Пепел. А скушно... чего это скушно мне бывает? Живешь-живешь – все хорошо! И вдруг – точно озябнешь: сделается скушно...

Бубнов. Скушно? М-м...

Пепел. Ей-ей!

Лука (поет). Эх, и не вида-ать пути-и...

Пепел. Старик! Эй!

Лука (выглядывая из двери). Это я?

Пепел. Ты. Не пой.

Лука (выходит). Не любишь?

Пепел. Когда хорошо поют – люблю...

Лука. А я, значит, не хорошо?

Пепел. Стало быть...

Лука. Ишь ты! А я думал – хорошо пою. Вот всегда так выходит: человек-то думает про себя – хорошо я делаю! Хвать – а люди недовольны...

Пепел (смеясь). Вот! Верно...

Бубнов. Говоришь – скушно, а сам хохочешь.

Пепел. А тебе что? Ворон...

Лука. Это кому – скушно?

Пепел. Мне вот...

(Барон входит.)

Лука. Ишь ты! А там, в кухне, девица сидит, книгу читает и – плачет! Право! Слезы текут... Я ей говорю: милая, ты чего это, а? А она – жалко! Кого, говорю, жалко? А вот, говорит, в книжке... Вот чем человек занимается, а? Тоже, видно, со скуки...

Барон. Это – дура...

Пепел. Барон! Чай пил?

Барон. Пил... дальше!

Пепел. Хочешь – полбутылки поставлю?

Барон. Разумеется... дальше!

Пепел. Становись на четвереньки, лай собакой!

Барон. Дурак! Ты что – купец? Или – пьян?

Пепел. Ну, полай! Мне забавно будет... Ты барин... было у тебя время, когда ты нашего брата за человека не считал... и все такое...

Барон. Ну, дальше!

Пепел. Чего же? А теперь вот я тебя заставлю лаять собакой – ты и будешь... ведь будешь?

Барон. Ну, буду! Болван! Какое тебе от этого может быть удовольствие, если я сам знаю, что стал чуть ли не хуже тебя? Ты бы меня тогда заставлял на четвереньках ходить, когда я был неровня тебе...

Бубнов. Верно!

Лука. И я скажу – хорошо!..

Бубнов. Что было – было, а остались – одни пустяки... Здесь господ нету... все слиняло, один голый человек остался...

Лука. Все, значит, равны... А ты, милый, бароном был?

Барон. Это что еще? Ты кто, кикимора?

Лука (смеется). Графа видал я и князя видал... а барона – первый раз встречаю, да и то испорченного...

Пепел (хохочет). Барон! А ты меня сконфузил...

Барон. Пора быть умнее, Василий...

Лука. Эхе-хе! Погляжу я на вас, братцы, – житье ваше – о-ой!..

Бубнов. Такое житье, что как поутру встал, так и за вытье...

Барон. Жили и лучше... да! Я... бывало... проснусь утром и, лежа в постели, кофе пью... кофе! – со сливками... да!

Лука. А все – люди! Как ни притворяйся, как ни вихляйся, а человеком родился, человеком и помрешь... И все, гляжу я, умнее люди становятся, все занятнее... и хоть живут – все хуже, а хотят – все лучше... упрямые!

Барон. Ты, старик, кто такой?.. Откуда ты явился?

Лука. Я-то?

Барон. Странник?

Лука. Все мы на земле странники... Говорят, – слыхал я, – что и земля-то наша в небе странница.

Барон (строго). Это так, ну, а – паспорт имеешь?

Лука (не сразу). А ты кто, – сыщик?

Пепел (радостно). Ловко, старик! Что, Бароша, и тебе попало?

Бубнов. Н-да, получил барин...