Пётр Первый - Книга вторая - Глава 5
Один раз, – это было летом, – сидели на вечерней заре в поле. От костра из сухого навоза тянул дымок, ветер клонил стебли, посвистывал. Андрюшка глядел на догоревшую зарю, ее осталось – тусклая полоса у края земли.
– Федя, вот что я тебе скажу один раз... Живет во мне сила, ну такая сила – больше человеческой... Слушаю – ветер свистит по стеблям и – понимаю, так понимаю все, – грудь разрывает... Гляжу – заря вечерняя, сумрак, и – все понимаю, так бы и разлился по небу с этой зарей, такая во мне печаль и радость...
– У нас в деревне был дурачок, гусиный пастух, – сказал Федька, ковыряя стеблем в рассыпающихся углях, – такое же нес, бывало, понять ничего нельзя... Играл хорошо на тростниковых дудках, – всей деревней ходили слушать... Тогда искали людей к покойному к Францу Лефорту в музыканты, – что ж ты думаешь – взяли его...
– Федя, мне под Нарвой рассказывал крепостной человек Бориса Петровича про итальянскую страну... Про живописцев... Как они живут, как они пишут... Я не успокоюсь, рабом последним отдамся такому живописцу – краски тереть... Федя, я умею... Взять доску деревянную, дубовую, протереть маслицем, покрыть грунтом... В черепочках натрешь красок, иные на масле, а иные на яйце... Берешь кисточки... (Голиков говорил совсем тихо, не заглушал посвистывания ветра.) Федя, день просветлел и померк, а у меня на доске день горит вечно... Стоит ли древо, – береза, сосна, – что в нем? А взгляни на мое древо на моей доске, все поймешь, заплачешь...
– Где ж она, страна эта?
– Не знаю, Федя... Спросим, – скажут.
– Можно и туда... Все равно.
4
Весною семьсот второго года в Архангельск прибыли на корабле десять шлюзных мастеров, нанятых в Голландии Андреем Артамоновичем Матвеевым за большое жалованье (по семнадцати рублев двадцати копеек в месяц, на государевых кормах). Половину мастеров отправили под Тулу, на Ивановское озеро – строить (как было задумано в прошлом году) тридцать один каменный шлюз между Доном и Окой через Упу и Шать. Другая половина мастеров поехала в Вышний Волочек – строить шлюз между Тверицей и Мстою.
Вышневолоцким шлюзом должно было соединиться Каспийское море с Ладожским озером, Ивановскими шлюзами – Ладожское озеро, все Поволжье – с Черным морем.
Петр был в Архангельске, где укрепляли устье Двины и строили фрегаты для беломорского флота. Здешние промышленники рассказали ему, что издавна известен путь из Белого моря в Ладогу – через Выг, Онего-озеро и Свирь. Путь трудный – много переволок и порогов, но, если прокопать протоки и поставить шлюзы до Онего-озера – все беломорское приморье повезет товары прямым сплавом в Ладогу.
Туда – в Ладожское озеро – упирались все три великих пути от трех морей, – Волга, Дон и Свирь. От четвертого – Балтийского моря – Ладогу отделял небольшой проток Нева, оберегаемый двумя крепостями – Нотебургом и Ниеншанцем. Голландский инженер Исаак Абрагам говорил Петру, указывая на карту: "Прокопав шлюзовые каналы, вы оживите мертвые моря, и сотни ваших рек, воды всей страны устремятся в великий поток Невы и понесут ваши корабли в открытый океан".
Туда, на овладение Невой, и обратились усилия с осени семьсот второго года. Апраксин – сын адмирала – все лето разорял Ингрию, дошел до Ижоры и на берегу быстрой речки, вьющейся по приморской унылой равнине, разбил шведского генерала Кронгиорта, отбросил его на Дудергофские холмы, откуда тот в конфузии отступил за Неву в крепостцу Ниеншанц, что на Охте.