Сцены из рыцарских времен - Текст произведения
Берта. Никто, я сама заметила; когда вы садитесь верхом, он всегда держит вам стремя; когда служит за столом, он не видит никого, кроме вас; если вы уроните платок, он всех проворнее его подымет, – а на нас и не смотрит...
Клотильда. Или ты дура, или Франц предерзкая тварь...
Входят Альбер, Ротенфельд и Франц.
Альбер. Сестра, представляю тебе твоего рыцаря, граф приехал погостить в нашем замке.
Граф. Позвольте, благородная девица, недостойному вашему рыцарю еще раз поцеловать ту прекрасную руку, из которой получил я драгоценнейшую награду...
Клотильда. Граф, я рада, что имею честь принимать вас у себя... Братец, я буду вас ожидать в северной башне... (Уходит.)
Граф. Как она прекрасна!
Альбер. Она предобрая девушка. Граф, что же вы не раздеваетесь? Где ваши слуги? Франц! разуй графа.
Франц медлит.
Франц, разве ты глух?
Франц. Я не всемирный слуга, чтобы всякого разувать...
Граф. Ого, какой удалец!
Альбер. Грубиян! (Замахивается.) Я тебя прогоню!
Франц. Я сам готов оставить замок.
Альбер. Мужик, подлая тварь! Извините, граф, я с ним управлюсь... Вон!... (Толкает его в спину.) Чтобы духа твоего здесь не было.
Граф. Пожалуйста, не трогайте этого дурака; он, право, не стоит...
Клотильда. Братец, мне до тебя просьба.
Альбер. Чего ты хочешь?
Клотильда. Пожалуйста, прогони своего конюшего Франца; он осмелился мне нагрубить...
Альбер. Как! и тебе?.. Жаль же, что я уж его прогнал; он от меня так скоро б не отделался. Да что ж он сделал?
Клотильда. Так, ничего. Если ты уж его прогнал, так нечего и говорить. Скажи, братец, долго ли граф пробудет у нас?
Альбер. Думаю, сестра, что это будет зависеть от тебя. Что ж ты краснеешь?..
Клотильда. Ты все шутишь... A он и не думает...
Альбер. Не думает? о чем же?
Клотильда. Ах, братец, какой ты несносный! Я говорю, что граф обо мне и не думает...
Альбер. Посмотрим, посмотрим – что будет то будет.
Франц. Вот наш домик.... Зачем было мне оставлять его для гордого замка? Здесь я был хозяин, а там – слуга... и для чего?.. для гордых взоров наглой благородной девицы. Я переносил унижения, я унизился в глазах моих – я сделался слугою того, кто был моим товарищем, я привык сносить детские обиды глупого, избалованного повесы... я не примечал ничего... Я, который не хотел зависеть от отца, – я стал зависим от чужого... И чем это все кончилось? – боже... кровь кидается в лицо – кулаки мои сжимаются... О, я им отомщу, отомщу...
Как-то примет меня отец! (Стучится.)
Карл (выходит). Кто там так бодро стучится? – A! Франц, это ты! (Про себя.) Вот черт принес!
Франц. Здравствуй, Карл, отец дома?
Карл. Ах, Франц, – давно же ты здесь не был... Отец твой с месяц как уж помер.
Франц. Боже мой! Что ты говоришь?.. Отец мой умер! – Невозможно!
Карл. Так-то возможно, что его и схоронили
Франц. Бедный, бедный старик!.. И мне не дали знать, что он болен! может быть, он умер с горести – он меня любил; он чувствовал сильно. Карл, и ты не мог послать за мною! Он меня бы благословил...
Карл. Он умер, осердясь на приказчика и выпив сгоряча три бутылки пива. Оттого и умер. Знаешь ли что еще, Франц? Ведь он лишил тебя наследства – а отдал все свое имение...
Франц. Кому?
Карл. Не смею тебе сказать – ты такой вспыльчивый...
Франц. Знаю: тебе...