Обломов - Часть третья - Глава 4
– Я почем знаю! Катя сказала Семену, Семен Никите, Никита Василисе, Василиса Анисье, а Анисья мне... – говорил Захар.
– Господи, Господи! Все! – с ужасом произнес Обломов. – Все это вздор, нелепость, ложь, клевета – слышишь ли ты? – постучав кулаком об стол, сказал Обломов. – Этого быть не может!
– Отчего не может быть? – равнодушно перебил Захар. – Дело обыкновенное – свадьба! Не вы одни, все женятся.
– Все! – сказал Обломов. – Ты мастер равнять меня с другими да со всеми! Это быть не может! И нет, и не было! Свадьба – обыкновенное дело: слышите? Что такое свадьба?
Захар взглянул было на Обломова, да увидал яростно устремленные на него глаза и тотчас перенес взгляд направо, в угол.
– Слушай, я тебе объясню, что это такое. "Свадьба, свадьба", – начнут говорить праздные люди, разные женщины, дети, по лакейским, по магазинам, по рынкам. Человек перестает называться Ильей Ильичом или Петром Петровичем, а называется "жених". Вчера на него никто и смотреть не хотел, а завтра все глаза пучат, как на шельму какую-нибудь. Ни в театре, ни на улице прохода не дадут. "Вот, вот жених!" – шепчут все. А сколько человек подойдет к нему в день, всякий норовит сделать рожу поглупее, вот как у тебя теперь! (Захар быстро перенес взгляд опять на двор) и сказать что-нибудь понелепее, – продолжал Обломов. – Вот оно, какое начало! А ты езди каждый день, как окаянный, с утра к невесте, да все в палевых перчатках, чтоб у тебя платье с иголочки было, чтоб ты не глядел скучно, чтоб не ел, не пил как следует, обстоятельно, а так, ветром бы жил да букетами! Это месяца три, четыре! Видишь? Так как же я-то могу?
Обломов остановился и посмотрел, действует ли на Захара это изображение неудобств женитьбы.
– Идти, что ли, мне? – спросил Захар, оборачиваясь к двери.
– Нет, ты постой! Ты мастер распускать фальшивые слухи, так узнай, почему они фальшивые.
– Что мне узнавать? – говорил Захар, осматривая стены комнаты.
– Ты забыл, сколько беготни, суматохи и у жениха и у невесты. А кто у меня, ты, что ли, будешь бегать по портным, по сапожникам, к мебельщику? Один я не разорвусь на все стороны. Все в городе узнают. "Обломов женится – вы слышали?" – "Ужели? На ком? Кто такая? Когда свадьба?" – говорил Обломов разными голосами. – Только и разговора! Да я измучусь, слягу от одного этого, а ты выдумал: свадьба!
Он опять взглянул на Захара.
– Позвать, что ли, Анисью? – спросил Захар.
– Зачем Анисью? Ты, а не Анисья, допустил это необдуманное предположение.
– Ну, за что это наказал меня Господь сегодня? – прошептал Захар, вздохнув так, что у него приподнялись даже плечи.
– А издержки какие? – продолжал Обломов. – А деньги где? Ты видел, сколько у меня денег? – почти грозно спросил Обломов. – А квартира где? Здесь надо тысячу рублей заплатить, да нанять другую, три тысячи дать, да на отделку сколько! А там экипаж, повар, на прожиток! Где я возьму?
– Как же с тремястами душ женятся другие? – возразил Захар, да и сам раскаялся, потому что барин почти вскочил с кресла, так и припрыгнул на нем.
– Ты опять "другие"? Смотри! – сказал он, погрозив пальцем. – Другие в двух, много в трех комнатах живут: и столовая и гостиная – все тут; а иные и спят тут же; дети рядом; одна девка на весь дом служит. Сама барыня на рынок ходит! А Ольга Сергеевна пойдет на рынок?
– На рынок-то и я схожу, – заметил Захар.