Муму

– Да; только кто за него пойдет?

– Слушаю-с, – произнес Гаврила и удалился.

– Ну, посмотри на себя, ну, посмотри, – продолжал с укоризной Гаврила, – ну, на кого ты похож?

– Ведь вот ты опять пьян был, – начал Гаврила, – ведь опять? А? ну, отвечай же.

– Ну, да. По-моему, лучше бы тебя хорошенько в руки взять. Ну, да это уж их дело. Что ж? ты согласен?

– Ну, чего ж ты всполохнулся?.. Разве она тебе не по нраву?

– Эх ты, мочальная душа, – проговорил Гаврила. – Чего распространяешься, право!

– Изъявляю, – возразил Капитон и удалился.

– Что прикажете, Гаврила Андреич? – проговорила она тихим голосом.

– Он легкомысленный человек – это точно. Но госпожа в этом случае на тебя надеется.

– Экая! Ведь ты ему этак ничего не обещала...

Так прошел еще год. Герасим продолжал свои дворнические занятия и очень был доволен своей судьбой, как вдруг произошло одно неожиданное обстоятельство... а именно:

Приживалка тотчас порхнула в переднюю.

– Подойди, подойди, Муму, к барыне, – твердили приживалки, – подойди.

– Ах, какая же ты! – промолвила барыня, подходя к ней, нагнулась и хотела погладить ее, но Муму судорожно повернула голову и оскалила зубы. Барыня проворно отдернула руку...

Приживалки отчаянно замахали руками на Степана; тот подхватил Муму и выбросил ее поскорей за дверь, прямо к ногам Герасима, – а через полчаса в доме уже царствовала глубокая тишина, и старая барыня сидела на своем диване мрачнее грозовой тучи.

– Не знаю, немого ли, другого ли кого, только спать мне не дала. Да я и удивляюсь, на что такая пропасть собак! Желаю знать. Ведь есть у нас дворная собака?

На следующее утро барыня проснулась довольно поздно. Гаврила ожидал ее пробуждения для того, чтобы дать приказ к решительному натиску на Герасимово убежище, а сам готовился выдержать сильную грозу. Но грозы не приключилось. Лежа в постели, барыня велела позвать к себе старшую приживалку.

– А у него там дыра в двери, – отвечал Степан, – так вы палкой-то пошевелите.

Гаврила почесал у себя за ухом.