Собака - Текст произведения
У нас был сосед, граф; тот заморских собак навез, престрашенных. Поджилки у меня затряслись; бросился к зеркалу, посмотреть, не укушен ли я? Нет, слава богу, ничего не видать; только рожа, натурально, вся зеленая; а Нимфодора Семеновна лежит на диване и клохчет курицей. Да оно и понятно: во-первых, нервы, во-вторых, чувствительность. Ну, однако, пришла в себя и спрашивает меня, томно так: жив ли я? Я говорю, жив, и Трезор мой избавитель. "Ах, говорит, какое благородство! И стало быть, бешеная собака его задушила?" – "Нет, говорю, не задушила, а ранила сильно". – "Ах, говорит, в таком случае его надо сию минуту пристрелить!" – "Ну, нет, говорю, я на это не согласен; я попробую его вылечить..." Тем временем Трезор стал скрестись в дверь: я было пошел ему отворять. – "Ах, говорит, что вы это? Да он нас всех перекусает!" – "Помилуйте, говорю, яд не так скоро действует". – "Ах, говорит, как это возможно! Да вы с ума сошли!" – "Нимфочка, говорю, успокойся, прими резон..." А она как крикнет вдруг: "Уйдите, уйдите сейчас с вашей противной собакой!" – "И уйду", – говорю. – "Сейчас, говорит, сию секунду! Удались, говорит, разбойник, и на глаза мне не смей никогда показываться. Ты сам можешь взбеситься!" – "Очень хорошо-с, – говорю я, – только дайте мне экипаж, потому что я теперь пешком идти домой опасаюсь". Она уставилась на меня. "Дать, дать ему коляску, карету, дрожки, что хочет, лишь бы провалился поскорее. Ах, какие глаза! ах, какие у него глаза!" Да с этими словами из комнаты вон, да встрешную девку по щеке – и слышу, с ней опять припадок. И поверите ли вы мне, господа, или нет, а только с самого того дня я с Нимфодорой Семеновной всякое знакомство прекратил; а по зрелом соображении всех вещей не могу не прибавить, что и за это обстоятельство я обязан моему другу Трезору благодарностью по самую гробовую доску.
Ну-с, велел я заложить коляску, усадил в нее Трезора и поехал к себе домой. Дома я его осмотрел, обмыл его раны – да и думаю: повезу я его завтра чуть свет к бабке в Ефремовский уезд. А бабка эта – старый мужик, удивительный: пошепчет на воду – а другие толкуют, что он в нее змеиную слюну пущает, даст выпить – как рукою снимет. Кстати, думаю, в Ефремове себе кровь брошу: оно против испуга хорошо бывает; только, разумеется, не из руки, а из соколка.
– А где это место – соколок? – с застенчивым любопытством спросил г. Финоплентов.