Собака - Текст произведения

– Прямо в Белев. Пошел я на площадь, спросил во второй лавке направо Прохорыча. "Есть, мол, говорю, такой человек?" – "Есть", – говорят. "А где живет?" – "На Оке, за огородами". – "В чьем доме?" – "В своем". Отправился я на Оку, отыскал его дом, т. е. в сущности не дом, а простую лачугу. Вижу: человек в синей свитке с заплатами и в рваном картузе, так... мещанинишко по наружности, стоит ко мне спиной, копается в капустнике. Я подошел к нему. "Вы, мол, такой-то?" Он обернулся – и доложу вам поистине: этаких проницательных глаз я отроду не видывал. А впрочем, все лицо с кулачок, бородка клином, и губы ввалились: старый человек. "Я такой-то, – говорит, – что вам надобе?" – "А вот, мол, что мне надобе", – да и грамоту ему в руку. Он посмотрел на меня пристально таково да и говорит: "Пожалуйте в комнату; я без очков читать не могу". Ну-с, пошли мы с ним в его хибарку – и уж точно хибарка: бедно, голо, криво; как только держится. На стене образ старого письма, как уголь черный: одни белки на ликах так и горят. Достал он из столика железные круглые очки, надел себе на нос, прочел грамотку да через очки опять на меня посмотрел. "Вам до меня нужда имеется?" – "Имеется, говорю, точно". – "Ну, говорит, коли имеется, так докладывайте, а мы послушаем". И представьте вы себе: сам сел и платок клетчатый из кармана достал и у себя на коленях разложил – и платок-то дырявый – да так важно на меня взирает, хоть бы сенатору или министру какому, и не сажает меня. И что еще удивительнее: чувствую я вдруг, что робею, так робею... просто душа в пятки уходит. Нижет он меня глазами насквозь, да и полно! Однако я поправился да и рассказал ему всю мою историю. Он помолчал, поежился, пожевал губами, да и ну спрашивать меня, опять-таки как сенатор, величественно так, не торопясь: "Имя, мол, ваше как? Лета? Кто были родные? В холостом ли звании или женаты?" Потом он опять губами пожевал, нахмурился, палец уставил да и говорит: "Иконе святой поклонитесь, честным преподобным соловецким святителям Зосиме и Савватию". Я поклонился в землю – и так уж и не поднимаюсь; такой в себе страх к тому человеку ощущаю и такую покорность, что, кажется, что бы он ни прикажи, исполню тотчас же!.. Вы вот, я вижу, господа, ухмыляетесь, а мне не до смеху было тогда, ей-ей. "Встаньте, господин, – проговорил он наконец. – Вам помочь можно. Это вам не в наказание наслано, а в предостережение; это, значит, попечение о вас имеется; добре, знать, кто за вас молится. Ступайте вы теперь на базар и купите вы себе собаку-щенка, которого вы при себе держите неотлучно – день и ночь. Ваши виденья прекратятся, да и, кроме того, будет вам та собака на потребу".