Кому на Руси жить хорошо - Последыш - Глава 1

Умеют наказать,

Умеют и помиловать!"

Повеселел старик!

Спросил вина шипучего.

Высоко пробки прянули,

Попадали на баб.

С испугу бабы визгнули,

Шарахнулись. Старинушка

Захохотал! За ним

Захохотали барыни.

За ними – их мужья,

Потом дворецкий преданный,

Потом кормилки, нянюшки,

А там – и весь народ!

Пошло веселье! Барыни,

По приказанью барина,

Крестьянам поднесли,

Подросткам дали пряников,

Девицам сладкой водочки,

А бабы тоже выпили

По рюмке простяку...

Последыш пил да чокался,

Красивых снох пощипывал.

( – Вот так-то! чем бы старому

Лекарство пить, – заметил Влас, –

Он пьет вино стаканами.

Давно уж меру всякую

Как в гневе, так и в радости

Последыш потерял.)

Гремит на Волге музыка.

Поют и пляшут девицы –

Ну, словом, пир горой!

К девицам присоседиться

Хотел старик, встал на ноги

И чуть не полетел!

Сын поддержал родителя.

Старик стоял: притопывал,

Присвистывал, прищелкивал,

А глаз свое выделывал –

Вертелся колесом!

"А вы что ж не танцуете? –

Сказал Последыш барыням

И молодым сынам. –

Танцуйте!" Делать нечего!

Прошлись они под музыку.

Старик их осмеял!

Качаясь, как на палубе

В погоду непокойную,

Представил он, как тешились

В его-то времена!

"Спой, Люба!" Не хотелося

Петь белокурой барыне,

Да старый так пристал!

Чудесно спела барыня!

Ласкала слух та песенка,

Негромкая и нежная,

Как ветер летним вечером,

Легонько пробегающий

По бархатной муравушке,

Как шум дождя весеннего

По листьям молодым!

Под песню ту прекрасную

Уснул Последыш. Бережно

Снесли его в ладью

И уложили сонного.

Над ним с зеленым зонтиком

Стоял дворовый преданный,

Другой рукой отмахивал

Слепней и комаров.

Сидели молча бравые

Гребцы; играла музыка

Чуть слышно... лодка тронулась

И мерно поплыла...

У белокурой барыни

Коса, как флаг распущенный,

Играла на ветру...

"Уважил я Последыша! –

Сказал бурмистр. – Господь с тобой!

Куражься, колобродь!

Не знай про волю новую,

Умри, как жил, помещиком,

Под песни наши рабские,

Под музыку холопскую –

Да только поскорей!

Дай отдохнуть крестьянину!

Ну, братцы! поклонитесь мне,

Скажи спасибо, Влас Ильич:

Я миру порадел!

Стоять перед Последышем

Напасть... язык примелется,

А пуще смех долит.

Глаз этот... как завертится,

Беда! Глядишь да думаешь:

"Куда ты, друг единственный?

По надобности собственной

Аль по чужим делам?

Должно быть, раздобылся ты

Курьерской подорожною!.."

Чуть раз не прыснул я.

Мужик я пьяный, ветреный,

В амбаре крысы с голоду

Подохли, дом пустехонек,

А не взял бы, свидетель Бог,

Я за такую каторгу

И тысячи рублей,

Когда б не знал доподлинно,

Что я перед последышем

Стою... что он куражится

По воле по моей..."

Влас отвечал задумчиво:

– Бахвалься! А давно ли мы,

Не мы одни – вся вотчина...

(Да... все крестьянство русское!)

Не в шутку, не за денежки,

Не три-четыре месяца,

А целый век... да что уж тут!

Куда уж нам бахвалиться,

Недаром Вахлаки!

Однако Клима Лавина

Крестьяне полупьяные

Уважили: "Качать его!"

И ну качать... "Ура!"

Потом вдову Терентьевну

С Гаврилкой, малолеточком,

Клим посадил рядком

И жениха с невестою

Поздравил! Подурачились

Досыта мужики.

Приели все, все припили,

Что господа оставили,

И только поздним вечером

В деревню прибрели.

Домашние их встретили

Известьем неожиданным:

Скончался старый князь!

"Как так?" – Из лодки вынесли

Его уж бездыханного –

Хватил второй удар! –

Крестьяне пораженные

Переглянулись... крестятся....

Вздохнули... Никогда

Такого вздоха дружного,

Глубокого-глубокого

Не испускала бедная

Безграмотной губернии

Деревня Вахлаки...

Но радость их вахлацкая

Была непродолжительна.