Кому на Руси жить хорошо - Пир — на весь мир - Голодная

Стоит мужик –

Колышется,

Идет мужик –

Не дышится!

С коры его

Распучило,

Тоска-беда

Измучила.

Темней лица

Стеклянного

Не видано

У пьяного.

Идет – пыхтит,

Идет – и спит,

Прибрел туда,

Где рожь шумит.

Как идол стал

На полосу,

Стоит, поет

Без голосу:

"Дозрей, дозрей,

Рожь-матушка!

Я пахарь твой,

Панкратушка!

Ковригу съем

Гора горой,

Ватрушку съем

Со стол большой!

Все съем один,

Управлюсь сам.

Хоть мать, хоть сын

Проси – не дам!"

"Ой батюшки, есть хочется!" –

Сказал упалым голосом

Один мужик; из пещура [105]

Достал краюху – ест.

"Поют они без голосу,

А слушать – дрожь по волосу!" –

Сказал другой мужик.

И правда, что не голосом –

Нутром – свою "Голодную"

Пропели вахлаки.

Иной во время пения

Стал на ноги, показывал,

Как шел мужик расслабленный,

Как сон долил голодного,

Как ветер колыхал.

И были строги, медленны

Движенья. Спев "Голодную",

Шатаясь, как разбитые,

Гуськом пошли к ведерочку

И выпили певцы.

"Дерзай!" – за ними слышится

Дьячково слово; сын его

Григорий, крестник старосты,

Подходит к землякам.

"Хошь водки?" – Пил достаточно.

Что тут у вас случилося?

Как в воду вы опущены?.. –

"Мы?.. что ты?.." Насторожились,

Влас положил на крестника

Широкую ладонь.

– Неволя к вам вернулася?

Погонят вас на барщину?

Луга у вас отобраны? –

"Луга-то?.. Шутишь, брат!"

– Так что ж переменилося?..

Закаркали "Голодную",

Накликать голод хочется? –

– "Никак и впрямь ништо!" –

Клим как из пушки выпалил;

У многих зачесалися

Затылки, шепот слышится:

"Никак и впрямь ништо!"

"Пей, вахлачки, погуливай!

Все ладно, все по-нашему,

Как было ждано-гадано.

Не вешай головы!"

– По-нашему ли, Климушка?

А Глеб-то?.. –

Потолковано

Немало: в рот положено,

Что не они ответчики

За Глеба окаянного,

Всему виною: крепь! [106]

– Змея родит змеенышей.

А крепь – грехи помещика,

Грех Якова несчастного,

Грех Глеба родила!

Нет крепи – нет помещика,

До петли доводящего

Усердного раба,

Нет крепи – нет дворового,

Самоубийством мстящего

Злодею своему,

Нет крепи – Глеба нового

Не будет на Руси!

Всех пристальней, всех радостней

Прослушал Гришу Пров:

Осклабился, товарищам

Сказал победным голосом:

"Мотайте-ка на ус!"

Пошло, толпой подхвачено,

О крепи слово верное

Трепаться: "Нет змеи –

Не будет и змеенышей!"

Клим Яковлев Игнатия

Опять ругнул: "Дурак же ты!"

Чуть-чуть не подрались!

Дьячок рыдал над Гришею:

"Создаст же Бог головушку!

Недаром порывается

В Москву, в новорситет!"

А Влас его поглаживал:

"Дай Бог тебе и серебра,

И золотца, дай умную,

Здоровую жену!"

– Не надо мне ни серебра,

Ни золота, а дай Господь,

Чтоб землякам моим

И каждому крестьянину

Жилось вольготно-весело

На всей святой Руси! –

Зардевшись, словно девушка,

Сказал из сердца самого

Григорий – и ушел.

Светает. Снаряжаются

Подводчики. "Эй, Влас Ильич!

Иди сюда, гляди, кто здесь!" –

Сказал Игнатий Прохоров,

Взяв к бревнам приваленную

Дугу. Подходит Влас,

За ним бегом Клим Яковлев;

За Климом – наши странники

(Им дело до всего):

За бревнами, где нищие

Вповалку спали с вечера,

Лежал какой-то смученный,

Избитый человек;

На нем одежа новая,

Да только вся изорвана.

На шее красный шелковый

Платок, рубаха красная,

Жилетка и часы.

Нагнулся Лавин к спящему,

Взглянул и с криком: "Бей его!" –

Пнул в зубы каблуком.

Вскочил детина, мутные

Протер глаза, а Влас его

Тем временем в скулу.

Как крыса прищемленная,

Детина пискнул жалобно –

И к лесу! Ноги длинные,

Бежит – земля дрожит!

Четыре парня бросились

[105] - Пещур – небольшой заплечный мешок. [106] - Крепь – т.е. закрепощение, крепостное право.