Война и мир. Том второй - Часть первая - Глава 16

Давно уже Ростов не испытывал такого наслаждения от музыки, как в этот день. Но как только Наташа кончила свою баркароллу, действительность опять вспомнилась ему. Он, ничего не сказав, вышел и пошел вниз в свою комнату. Через четверть часа старый граф, веселый и довольный, приехал из клуба. Николай, услыхав его приезд, пошел к нему.

– Ну что, повеселился? – сказал Илья Андреич, радостно и гордо улыбаясь на своего сына. Николай хотел сказать, что "да", но не мог: он чуть было не зарыдал. Граф раскуривал трубку и не заметил состояния сына.

"Эх, неизбежно!" – подумал Николай в первый и последний раз. И вдруг самым небрежным тоном, таким, что он сам себе гадок казался, как будто он просил экипажа съездить в город, он сказал отцу:

– Папа, я к вам за делом пришел. Я было и забыл. Мне денег нужно.

– Вот как, – сказал отец, находившийся в особенно веселом духе. – Я тебе говорил, что недостанет. Много ли?

– Очень много, – краснея и с глупой, небрежной улыбкой, которую он долго потом не мог себе простить, сказал Николай. – Я немного проиграл, то есть много, даже очень много, сорок три тысячи.

– Что? Кому?.. Шутишь! – крикнул граф, вдруг апоплексически краснея шеей и затылком, как краснеют старые люди.

– Я обещал заплатить завтра, – сказал Николай.

– Ну!.. – сказал старый граф, разводя руками, и бессильно опустился на диван.

– Что же делать! С кем это не случалось, – сказал сын развязным, смелым тоном, тогда как в душе своей он считал себя негодяем, подлецом, который целою жизнью не мог искупить своего преступления. Ему хотелось бы целовать руки своего отца, на коленях просить его прощения, а он небрежным и даже грубым тоном говорил, что это со всяким случается.

Граф Илья Андреич опустил глаза, услыхав эти слова сына, и заторопился, отыскивая что-то.

– Да, да, – проговорил он, – трудно, я боюсь, трудно достать... с кем не бывало! да, с кем не бывало... – И граф мельком взглянул в лицо сыну и пошел вон из комнаты... Николай готовился на отпор, но никак не ожидал этого.

– Папенька! па...пенька! – закричал он ему вслед, рыдая, – простите меня! – И, схватив руку отца, он прижался к ней губами и заплакал.

В то время как отец объяснялся с сыном, у матери с дочерью происходило не менее важное объяснение. Наташа, взволнованная, прибежала к матери.

– Мама!.. Мама!.. он мне сделал...

– Что сделал?

– Сделал, сделал предложение. Мама! Мама! – кричала она.

Графиня не верила своим ушам. Денисов сделал предложение. Кому? Этой крошечной девочке Наташе, которая еще недавно играла в куклы и теперь еще брала уроки.

– Наташа, полно, глупости! – сказала она, еще надеясь, что это была шутка.

– Ну вот, глупости! Я вам дело говорю, – сердито сказала Наташа. – Я пришла спросить, что делать, а вы говорите: "глупости"...

Графиня пожала плечами.

– Ежели правда, что мосье Денисов сделал тебе предложение, хотя это смешно, то скажи ему, что он дурак, вот и все.

– Нет, он не дурак, – обиженно и серьезно сказала Наташа.

– Ну, так что ж ты хочешь? Вы нынче ведь все влюблены. Ну, влюблена, так выходи замуж, – сердито смеясь, проговорила графиня, – с Богом!

– Нет, мама, я не влюблена в него, должно быть, не влюблена в него.

– Ну так так и скажи ему.

– Мама, вы сердитесь? Вы не сердитесь, голубушка, ну в чем же я виновата?

– Нет, да что же, мой друг? Хочешь, я пойду скажу ему, – сказала графиня улыбаясь.