"Соседушка, мой свет!
Пожалуйста, покушай". –
"Соседушка, я сыт по горло". – "Нужды нет,
Еще тарелочку; послушай:
Ушица, ей-же-ей, на славу сварена!" –
"Я три тарелки съел". – "И, полно, что за счеты:
Лишь стало бы охоты, –
А то во здравье: ешь до дна!
Что за уха! Да как жирна:
Как будто янтарем подернулась она.
Потешь же, миленький дружочек!
Вот лещик, потроха, вот стерляди кусочек!
Еще хоть ложечку! Да кланяйся, жена!"
Так потчевал сосед-Демьян соседа-Фоку
И не давал ему ни отдыху, ни сроку;
А с Фоки уж давно катился градом пот.
Однако же еще тарелку он берет:
Сбирается с последней силой
И – очищает всю. "Вот друга я люблю!"
Вскричал Демьян: "зато уж чванных не терплю.
Ну, скушай же еще тарелочку, мой милой!"
Тут бедный Фока мой,
Как ни любил уху, но от беды такой,
Схватя в охапку
Кушак и шапку,
Скорей без памяти домой –
И с той поры к Демьяну ни ногой.
Писатель, счастлив ты, коль дар прямой имеешь:
Но если помолчать во время не умеешь
И ближнего ушей ты не жалеешь:
То ведай, что твои и проза и стихи
Тошнее будут всем Демьяновой ухи.