Фауст - Часть 2 - Действие 5. Положение во гроб

Один из лемуров

Кто строил тесный дом такой

Могильною лопатой?

Лемуры

(хором)

Доволен будь, жилец немой,

Квартирой небогатой!

Один из лемуров

И пуст и мрачен зал стоит:

Где мебель вся пропала?

Лемуры

(хором)

Он брал при жизни все в кредит:

Кредиторов немало!

Мефистофель

Простерто тело, дух бежать готов;

Я покажу кровавую расписку...

Но много средств есть ныне и ходов,

У черта душу чтоб отнять без риску!

Путь старый – труден; много там тревог;

На новом – знать нас не хотят...

Досада! Что прежде я один исполнить мог,

На то теперь помощников мне надо.

Да, плохо нам! Во всем мы стеснены:

Обычай древний, право старины –

Все рушилось, утрачена опора!

С последним вздохом прежде вылетал

На волю дух; я – цап-царап, хватал

Его, как мышь, и не было тут спора.

Теперь он ждет, не покидает он

Противное жилище, труп постылый,

Пока стихий враждующие силы

Его с позором не погонят вон.

И день и ночь гнетет меня тревога;

Где, как, когда? Вопросов гадких много;

И точно ли? Сомненье есть и в том!

Смерть старая уж не разит, как гром.

Глядишь на труп, но вид обманчив: снова

Недвижное задвигаться готово.

(Делает фантастические и заклинательные жесты команды.)

Удвойте шаг! Спешите, господа!

Рогов прямых, рогов кривых немало

У нас! Вы, черти старого закала,

Пасть адову несите мне сюда!

Пастей у ада, правда, много, много,

И жрут они по рангам, по чинам;

Но в будущем все это слишком строго

Распределять не нужно будет нам.

Слева раскрывается страшная адская пасть.

Клыки торчат; со свода истекает,

Ярясь бурливо, пламени поток;

А сзади город огненный сверкает

В пожаре вечном, страшен и высок.

Огонь со дна бьет до зубов; у края,

Подплыв, стремятся грешники уйти,

Но вновь их зев глотает, посылая

На страх и муки жаркого пути.

В углах там много страшного таится.

Каких страстей и ужасов там нет!

Пугайте грешных: все-таки им мнится,

Что эти страхи – только ложь и бред.

(К толстым бесам, с короткими, прямыми рогами.)

Вы, плуты, краснощекие пузаны,

Взращенные на сере и огне,

С недвижной шеей толстые чурбаны, –

Смотрите вниз: как фосфор, в глубине

Не светится ль душа? Добудьте мне

Ее одну, крылатую Психею!

Все остальное – только червь дрянной!

Своей печатью я ее запечатлею

И в вихре огненном помчу ее с собой!

Вам, толстяки, теперь одна забота:

От низших сфер не отводите глаз;

Как знать: быть может, ей придет охота

Себе приюта там искать как раз!

В пупке ей любо жить: так наблюдайте

И чрез него ей выскользнуть не дайте,

(К худощавым бесам с длинными, кривыми рогами.)

А вы, гиганты, рослые шуты,

Тамбур-мажоры, – в воздух, вверх смотрите!

Расправьте руки, когти навострите,

Не дайте ей вспорхнуть до высоты.

Ей в старом доме жутко; нет сомнений,

Что к небесам взлететь желает гений.

Сверху сияние, с правой стороны.