Фауст - Часть 1 - Сцена 10. Дом соседки
Такую прелесть обнимать со страстью.
Маргарита
Обычай скромный наш на это не похож.
Мефистофель
Обычай или нет, – бывает это все ж!
Марта
Ну, продолжайте же!
Мефистофель
Я был при смертном ложе
Супруга вашего: под ним всего была
Солома лишь одна навозная, но все же
Он умер во Христе, кляня свои дела.
"Увы!" он восклицал: "достоин я проклятья
За то, что бросил так жену и все занятья!
Воспоминание об этом – казнь моя!
Ах, если бы жена грехи мне отпустила!"
Марта
(плача)
Мой добрый муж, давно я все тебе простила!
Мефистофель
"Но, видит Бог, она еще грешней, чем я!"
Марта
Он лжет! Бездельник, лгать у гробового края!..
Мефистофель
О да! Поверьте мне, подумал сам тогда я,
Что это бредил зря в предсмертных муках он.
Он говорил: "Я жил не праздно, не зевая, –
В поту лица детей и хлеб свой добывая,
Ел только черствый хлеб, измучен, истощен,
Но и того не мог ни разу съесть в покое".
Марта
А всю мою любовь, денное и ночное
Страданье – он забыл? Вся верность – нипочем?
Мефистофель
О нет, он свято помнил обо всем!
Он говорил: "Из Мальты уезжая,
Молился я о детях, о жене, –
И милость Небо ниспослало мне:
Нам в море барка встретилась большая
Турецкая, которая везла
Несметные сокровища султана.
Напали мы, и храбрость верх взяла,
И мне уделена частичка тут была
При дележе богатства басурмана".
Марта
Ах! Где ж он деньги дел? Быть может, их зарыл?
Мефистофель
Ну, денег тех искать, – что ветра в поле!
Когда потом в Неаполе он был
И здесь, как гость, покучивал на воле, –
Им крепко занялась красавица одна;
И вот участье приняла она
Столь близкое в его печальной доле,
Что он ее любовь и верность оценил
И знаки нежности до гроба сохранил.
Марта
Подлец! мерзавец! вор! враг своего семейства!
Ни горе, ни нужда, ни смертный час – ничто
Не сокрушило в нем бесстыдства и злодейства!
Мефистофель
Ну, вот и умер он зато!
На вашем месте я, даю вам слово,
Всего лишь год бы траур поносил,
А там бы мужа стал искать другого.
Марта
Увы, каков мой первый был,
Навряд ли я найду второго!
Такой он был милейший дурачок!
Любил он только жен чужих, к несчастью,
Вино чужое пил, где только мог,
Да был бродягою, да был еще порок:
Игре проклятой предан был со страстью.
Мефистофель
И только? Что ж, когда и вам
Он позволял, что делал сам,
Так жить с ним было превосходно!
С таким условьем с вами нам
Ударить можно по рукам.
Марта
Насмешник! Вам шутить угодно.
Мефистофель
(про себя)
Удрать теперь: у ней такая прыть,
Что даже черта рада подцепить.
(Громко Маргарите.)
А ваше сердце – все еще свободно?
Маргарита
Что вы сказать хотите?
Мефистофель
(про себя)
О, дитя
Невинное!
(Громко, вставая с места.)
Я ухожу; простите,
Сударыни!
Марта
Минутку подождите:
Свидетельство иметь хотела б я,
Где ясно б каждый пункт обозначался, –
Когда и где и как мой муж скончался.
Порядка другом я всегда была,
А потому охотно бы прочла
Известие о смерти и в газете.
Мефистофель
Сударыня, повсюду, в целом свете
Свидетелей достаточно двоих,
Чтоб истину упрочить. Вот, пожалуй,
Есть у меня приятель, – славный малый;
Он подтвердит правдивость слов моих.
Я приведу сто сюда.
Марта
Ах, приведите!
Мефистофель
А барышня придет?
(Маргарите.)
Прошу вас, приходите!
Он молодец собой, развязен и умен:
Ну, словом, кавалер вполне изящный он.
Маргарита
Боюсь, придется мне краснеть пред господином!
Мефистофель
Краснеть? – Ни пред одним на свете властелином!
Марта
Так вечерком у нас в саду
Я с нею вас сегодня жду.