Петровна сбрасывает с себя узел, хватает в руки большой жестяной чайник и выбегает из вагона. Бьет второй звонок. Входит маленький кондуктор с черными усиками.
Опять, о Делия, завистливой судьбою
На скользком поприще Тимковского наследник!
Известный нам болван
В палату вошла сиделка, держа в руках две оловянных миски, ложки и два куска хлеба. Одну миску она поставила перед стариком, другую – перед Пашкой.
Как другу милому, единственному другу,
То пусть с Булгариным в потомках
Миновала весна,
В последний раз, в сени уединенья,
Она сидит на берегу крутом.
Дни мрачных бурь, дни горьких искушений...
Цыганы шумною толпой
Через год опять заеду
Сердцем и душою.
В тревоге пестрой и бесплодной
И, как слава, им мила;
Дубовый листок оторвался от ветки родимой
Как внидишь в царствие небес.
Клим, сообразив, вероятно, что настоящий разбойник давно бы уж исчез с лошадью и телегой, вышел из лесу и нерешительно подошел к своему пассажиру.
Прибежали в избу дети
